На согнутой в локте руке позвякивал маленький бидончик, из кармана фартука торчали головки мятых маргариток. Актриса жалобно повествовала о том, как жестоко она была обманута, и ее высокая грудь весьма выразительно колыхалась. Рассказ был самый хрестоматийный благородный господин клялся в любви до гроба, обещал жениться, а после того, как лишил девушку невинности, отрекся от нее. Сколько сладостных слов он не раз говорил, как меня о любви умолял! Стан мой нежный он крепкой рукою обвил и так нежно в уста целовал! Обещал, что женой он меня назовет, если только ему уступлю, говорил, что должна я ему доказать, что его я безмерно люблю! Стишки эти были прописаны в протоколе. Сколько раз уже эмпстер выслушивал эту печальную повесть? Он и вспомнить не мог. Но сегодня происходило нечто странное, нечто особенное. Актриса произносила слова роли с неожиданной страстью.
Щеки рыжеволосой женщины были мокры от слез, шея покрылась красными пятнами. Руки у нее дрожали, плечи сотрясали подлинные рыдания. Эмпстер насторожился. Он заметил, что король смотрит на актрису с особым вниманием. Как мне быть, как же жить мне теперь средь людей? Плод любви нашей зреет в утробе моей? Неужели же шлюхой мне стать суждено? Неужели судьбою мне это дано? Нет, позора не вынесу. Лучше не жить! Сир, вы лучше меня повелите казнить! Что ж, эта рыженькая, похоже, была гениальной актрисой! Придворные заволновались, даже интим и секс знакомства перешептываться.
Старый бабник, граф нижнелексионский, покраснел и весь дрожал. У пеллема пеллигрю подпрыгивал кадык, его дедушка промокал глаза кружевным платком. Даже констанция чем черинг расчувствовалась хотя бы из за того, что ее дочка привалилась к ее плечу и громко хныкала. Король проявлял все больший и больший интерес.
Он совершенно протрезвел, наклонился вперед и не спускал глаз с актрисы. Что ж, судите меня самым строгим судом, я, готова на все, перед вами стою, но неужто ничем на заплатит за все тот злодей, что похитил невинность мою? Только премьер министр хранил равнодушие и не отрывал взгляда своих льдистых глаз от свитка, готовясь прочесть заготовленный ответ. Ответы он читал, не задумываясь и не вкладывая в них ни толики чувства. В данном случае он должен был ответить, что соблазненной девице вовсе не обязательно становиться шлюхой. Ее незаконнорожденное дитя, согласно указу короля, будет помещено в оллонский сиротский дом, а ее отправят на плантации сахарного тростника, где она будет работать под палящим солнцем, которое в конце знакомство в кольчугино спалит ее роковую красоту, которая и стала причиной ее грехопадения, и уж тогда она точно станет добродетельной женщиной.
Она переполнена теми самыми чувствами, которые до того бушевали в ее речах. Стража! Транимель в тревоге бросился к трону.
Но за миг до того, как актрису отрывают от груди короля, придворные услышали следующий волнующий диалог сир, вы не узнаете меня? Я думал, что ты умерла! Меня пытались убить! Но я должна была вернуться! О, верните мне свое сердце, сир, и не дайте мне уйти! Она бы сказала больше, гораздо больше, но тут подбежали стражники, а в следующее мгновение транимель ледяным голосом приказал всем выйти из тронного зала. Вечер был окончен, но когда рыжеволосую актрису уводили, она махнула на прощание рукой.
