Я скажу, милорд. Если вас интересует мое мнение, мнение человека ученого, то я скажу следующее я давно полагал, что бастард нуждается не в моральном, а в хирургическом исправлении. В этом случае мне все было ясно с самого начала.
Сожалею, что от меня многое скрывали. Знай я с самого начала, что он не только бастард, но и порождение инцеста, я бы только укрепился в своей уверенности. Тайна его появления на свет объясняет все те уродства, которые бастард сейчас скрывает от нас за знакомства лезби новосибирск ваганского колдовства.
Когда бастард был помладше, я надеялся, что его тело можно спасти от распада, если удалить деформированные конечности. Произведи я операцию тогда, мы бы избежали многого, многих неприятностей, скажем так. Боюсь, что теперь инфекция распространилась, но если и есть надежда спасти бастарда, я бы попросил, чтобы мне позволили прооперировать его немедленно. Оливиан, прошу вас! Вскрикнула умбекка, но на этот раз командор ее не слышал.
Обернувшись к умбекке, командор проговорил успокойтесь, дорогая. Вы должны понять, что досточтимый воксвелл предложил наилучший выход. Он в той же мере слуга науки, как и слуга бога агониса, и он доказал, как можно соединить подход научный с духовным. Ярость владела мной, когда я посылал сексзнакомства донецк на виселицу.
Теперь я понимаю, что наука предлагает нам выход более милосердный. Прекрасно, досточтимый. Можете забрать мальчишку. Спутник мир превратился в путаницу мрака и дождя.
Он запомнил только ослепительный свет, и стражники поволокли его прочь из комнаты. Дальше была злая, царапающая зелень, золотистые отблески на стеклянном потолке, командор синий и зловещий, черная фигура рыдающей тетки, выцветшее пятно отец каты, алое пятно мертвое тело матери, а в самой середине ослепительно белое пятно уничтоженная ката, падающая без чувств в объятия полтисса вильдропа.
Собственный крик долетал до джема, словно эхо, полное ужаса, тоски и любви. Стражники начали лупить его по щекам, чтобы он перестал кричать, потом заткнули ему рот кляпом, связали руки и ноги, набросили на него балахон, в котором он стал похож на шута. Его швырнули на сиденье кареты.
