Потом сочный бычий бок с кровью. Такого пиршества умбекка себе даже не представляла в самых дерзких мечтах. К каждому блюду подавали лучшие варльские, орандийские и лексионские вина, горячие пресные булочки. А как трудились гвардейцы, с какой элегантностью, с каким изяществом! Как утонченно! На десерт был подан огромный руководство как познакомиться с девушкой пирог с хрустящей золотистой корочкой, высокий дымящийся сливовый пудинг, озаренный пламенем горящего бренди, стоящий на блюде посреди экзотических консервированных фруктов из зензанских лесов. А еще ослепительно белые горы взбитых сливок. А еще кувшины с заксосским кофе и превосходные тиралосские ликеры.
Лучшие варбийские и голлухские сыры на тот случай, если кто не наелся. Только тогда, когда умбекка, наевшись до отвала, откинулась на спинку стула, прихлебывая очередную чашку заксосского кофе и пережевывая шоколад с мятным привкусом, она, наконец, сумела по достоинству оценить сервировку стола. На белой скатерти были расставлены золоченые канделябры, посередине стоял в вазе чудесный букет цветов, а одна роза вернее, бутон лежал на столе, как бы предлагая себя гостье. Бутон алой розы. Умбекка долго не отводила глаз от великолепного цветка, потом наконец подняла глаза и заметила, что вокруг стола стоят зеркала, удваивавшие, умножавшие до бесконечности отражения свечей, цветов и лиц ее друзей. О, прелестно, улыбнулся капеллан.
Но на этот знакомствам в инете не очередное блюло, и не цветы, и не новое зеркало. Они внесли странную деревянную фигуру с плоским лицом. То был портновский манекен ростом с умбекку. На манекене красовалось белое платье шедевр швейного искусства из кружев, газа и ленточек.
Такой красоты умбекка никогда прежде не видела. Понимание пришло к ней медленно, да и то она не сразу поверила, что это правда.
А капеллан загадочно улыбался. Ката сбросила опротивевшие ей туфли нога! Как болит! Лодыжка распухла.
Но джем только растерянно смотрел на возлюбленную. Зачем, ката? Прошептал он сдавленно. Она понимала, о чем он спрашивает.
