Распустил завязки кожаного мешка и принялся там ковыряться. Звякали пинцеты, ножнички и ножи. В мешке у воксвелла было полным полно всякой всячины коробочек с порошками и пилюлями, бинтов и примочек, кожаных ремешков, мотков шпагата, скомканных носовых платков, просыпанного табака, каких то нюхательных порошков, волос и перхоти. Наконец, покопавшись среди всего этого хлама, лекарь выудил из мешка маленькую
домодедовский сайт знакомства бутылочку с притертой пробкой.
Он поднес бутылочку к губам, зубами вытащил пробку. Послышался звонкий хлопок. Наполнив ложку темной, похожей на желчь жидкостью, лекарь поднес ее к губам элы. Жидкость скользнула в рот, и эла без сил упала на подушку. Противно хохотнув, лекарь отступил назад, к своей подруге толстухе. Умбекка улыбалась.
Впереди был приятный вечер у камина. Погода стояла премерзкая. Небо заволокли низкие мрачные тучи, дороги развезло и припорошило мокрым снегом. Лекарь явно не будет торопиться домой. Ваганский карлик? Вот это да! Визгливый звук издала колесная лира. Со времени ухода ваганов прошло несколько месяцев, но полти не забыл коротышку, сопровождавшего арлекина.
Рыжий мальчишка шагнул к варнаве, навис над ним. Джем с тревогой смотрел на них. Теперь он готов был закричать в любой миг, но все же сдерживался и молчал, онемев, как карлик. А варнава играл, извлекая из колесной лиры странную, тягучую мелодию.
Музыка, похожая на струйку дыма, наполняла альков, и казалось, что здесь, в этом мрачном каменном мешке, становится светлее. Полти обернулся и понял, что свет исходит не от окна, а от камина, вдруг разгоревшегося ярче и веселее. Полти сразу стало жарко, он расстегнул пуговицы на вороте рубашки.
И вот тут то полти увидел нечто необычайное. Все это время мальчик калека сидел на стуле, не шевелясь, словно манекен, одетый в черный костюм. Полти знал, что на большее джем не способен.
Но оказывается, ему не стало жарко, как полти, хотя пламя в камине разгоралось все яростнее. Наверное, калека медленно умирал и уже не чувствовал боли. Может, он и не закричал поэтому, хотя полти щипал его немилосердно, тыкал в него пальцами и бил.
