Ты соображаешь, что тут к чему, боб, а? Это ж зензанская кровь, и к гадалке не ходи. Полукровка он, вот чего! Полти шептал, что по коже человека можно много чего про него сказать. Боб потом долго про это думал.
Выходило просто здорово! А полти сказал ну, мы же все слыхали про зеленую подвязку? Ребята кивнули. Да, они знали это прозвище, они его слышали чуть ли не с пеленок. Прозвище как прозвище. То в стишке мелькнет, то в пословице, но со временем при его упоминании ребятам стала представляться толстуха, задравшая юбку так, что были видны ярко зеленые подвязки, поддерживавшие ее чулки.
И если богиня зензанцев считалась всемирной шлюхой, то зеленая подвязка считалась шлюхой, что называется, на всю эджландию. Ее история была всем известна.
Она была родом из добропорядочного семейства, но пошла по скользкой дорожке и жила где то на задворках рынка в агондоне, питалась отбросами листьями латука, раздавленными помидорами да всякой требухой, что кидали собакам и кошкам. Частенько в руки ей попадало и золото, и серебро, но шлюха все тратила на пудру, помаду и на выпивку. От нее несло, как от помойки.
Потом эти молодые жены мало помалу старели, и когда нибудь, растолстев и состарившись, они могли как следует погонять своих неверных мужей метлой. Зеленая подвязка! А теперь вся компания выжидательно глядела на полти. Я решил, заявил полти.
Съезжу, погляжу на нее. Ты чего? Испуганно нахмурился боб. Как это съездишь? Полти расхохотался да ладно тебе, стручок ты бобовый, тебе ли не знать как! Мы щас где? Каждый месяц отсюда карета отъезжает в агондон, не так разве? Ну, не так? Боб опустил голову. Ну, так, пробормотал он.
