В то время долгие дни сезона терона быстрее, намного быстрее уступали пришествию мрака. Тайком подкрадывался холод, и мы вновь осознавали, что время нашей жизни и любви подошло к концу. Но
знакомства с би парой почти не слушала.
Мысли ее метались. Максимат разошелся.
Голос его наполнился чувством. Он говорил об опадающих листьях, о налетающих ветрах, о шелестящей поступи богини джавандры.
Негромко гавкнула маленькая собачонка. Ринг, тс с с! Успокоила песика хозяйка и, судя по звуку поцелуя, чмокнула в нос. Ката с трудом вспомнила о том, что пелли действительно говорила ей о приезде тетки. Но тетя влада оказалась совсем не такой, какой ее представляла себе ката. Ката завидовала подруге с болью в сердце.
Куда подевалась ее жалость к той пелли, которая в ее страшном сне погибла? И вновь мы стоим на перекрестке, и мы уже бывали на этом скрещении дорог. Куда же мы направим свои стопы? Вопросил максимат. Но ведь мы знаем, как знали и прежде, что путь у нас лишь один. Теперь, когда умирает очередной сезон, давайте задумаемся о собственной смерти и о добродетели, которой суждено остаться и выстоять в то время, как мы, спотыкаясь и падая, движемся к судному дню, надеясь и молясь о том, чтобы он не стал для нас слишком суровым испытанием. Кто то презрительно фыркнул какая чушь! Это была тетя влада.
Но не это было важно. Ката изумилась до глубины души.
Выказывать насмешку над проповедью! Ее тетка всегда настаивала на том, чтобы даже не задумываться над тем, что говорит максимат, а все принимать как истину. В пансионе госпожи квик девочек, которые шептались, хихикали или отводили взгляд от алтаря во время службы, сурово наказывали.
