Тяжелая решетка закрывала вход в пещеру главные ворота башни. Эти ворота открывались только один раз в месяц во время новолуния, когда прибывали новые узники. Сильный ветер гнал наши знакомства для интимных отнашений через пролив со страшной скоростью. До новолуния оставалось четыре ночи. Мы спрятались за острыми скалами, опоясывающими остров, подножия которых уходили в воду, словно корни чудовищного каменного дерева.
Мы залегли там, ждали и следили. Хэл, бэндо и я. Победа опьянила синемундирников. Они превратились в настоящих свиней.
На каторжном корабле, как мы вскоре поняли, царил настоящий разгул. Капитан был законченным пьяницей, а его подчиненные от него не отставали. Узники томились в трюме, а на палубе еженощно шла гульба, слышался громовой хохот, крики и песни.
Матросы топали пудовыми ботинками, пьяно выплясывая по палубе. Особенно буйной была гулянка в первую ночь. На палубе великий новгород знакомства народ.
На вторую ночь веселье немного утихло откупоривавшиеся один за другим бочонки рома делали свое дело. На третью ночь похолодало, и гулянка с палубы переместилась в кубрик.
Мы с товарищами обменялись взглядами. О, как я успел полюбить их за время наших странствий! Бэндо зензанец, приземистый, темноволосый, круглолицый, курчавый. Хэл мой сородич, эджландец, высокий, светловолосый. Никогда не забуду его сердечного смеха, его шуток и того, как он добродушно подзуживал угрюмого бэндо.
Бедный бэндо! Он мало что понимал в жизни, но хорошо знал, что такое верность королю. В лучшие времена он бы ни за что не покинул своей деревни. Жил бы себе на земле, повинуясь ритму смены сезонов, стал бы отцом многочисленного семейства и со временем растолстел… на шее у него был повязан красный платок. Хэл не отрывал глаз от зловещего корабля.
